[moty]

"Может быть, это и есть главное в воспитании – никого ни в чем не обвинять".
Художник Борис Диодоров

"Мой профессор Михаил Иванович Курилко, к которому я в институте
попросился после второго курса, был последним учеником Репина,
сделал самый большой на то время офорт в качестве диплома, метр на метр.
Преподавая в Суриковском, говоря о том, какую хорошую академию
построило царское правительство в России, он спохватывался и
всегда добавлял: «Проклятое царское правительство».

И вот «проклятое царское правительство» заказало специально
для печати диплома станок у известной фирмы «Краузе»,
и сейчас там стоит офортный станок с самым большим талером.
Короче говоря, он был легендарным человеком, была у него любовь к офорту, п
отом он был архитектором, прославил себя тем, что создал проект театра нового типа.

– По адресу Зубовский бульвар, дом 8, я жил с рождения до 1963-го года.
В 1963-м дом сломали. Жил внутри двора.
В моем детстве весь двор занимали дровяные склады, потому что было голландское отопление.
И мы дровами отапливались. Ну и, конечно, сараи. Сараи были клубом для молодежи.
Там я и водку научился выпивать, и, так сказать, считал честью дружить с этими парнями,
которые периодически сидели в тюрьмах, потом возвращались.

Двор поливался дворниками каждое утро, если это было летом.
Пыли не было. Все благоухало.
Много было зелени, и я не забуду тот детский запах летней Москвы.
Примерно он был таким же, как сейчас на Волге, где я живу, верхней Волге,
где расцветает сирень и другие деревья, жужжат пчелы, так же было и в Москве.

Надо еще сказать, что в 1934-м году, когда меня вывозили еще на колясочке,
меня прогуливали по бульвару.
Там был Зубовский бульвар.
Ходили трамваи сбоку, малое кольцо бульваров было устроено точно так же, как большое.
У Сурикова даже есть этюд 1881 года, в Третьяковке висит: "Зубовский бульвар зимой".

.....моя крестная была Тугенгольд. Тугенгольды жили на Смоленской.
Там жила тетя Душа Лосева, а они были ее ближайшими друзьями.
И вот на этом кусочке Смоленской, где сейчас такой огромный очень некрасивый дом,
стоящий во дворе и обращенный к Садовому кольцу, стоял отдельный дом Тугенгольдов.
Туда ходили на чай в гости Грабари, Игорь Эммануилович и Владимир Эммануилович Грабарь.
И вот такой был дом, где тихо говорили, где была маленькая анфиладочка,
где было бюро, за которым работал хозяин. Очень все тихо, хорошо и радостно....

...А в метро были книжные развалы. Мы покупали там книжки, читали, читать дед меня рано научил.
Он был книгочеем, библиофилом. Собирал красивые издания, но я уже теперь всем говорю, что,
действительно, это была такая им продуманная воспитательная акция.

Мне, четырехлетнему, заставив помыть ручки, он достал том «Войны и мира»,
издание Сытина, кое-где картинки были с папиросной бумажкой.
И я, ничего не понимавший, еще не читавший, увидел там очень заинтересовавший меня мир,
и точно понял, что там интереснее, чем то, что за окошком, чем тот мир, что окружал меня,
потому что там все хотелось разглядывать, задавать вопросы, спрашивать.
И потом были другие книжки, и вот я сразу как-то в четыре года стал хорошо читать".


В музее Толстого на Пречистенке - 22 ноября открывается выставка известного художника-иллюстратора Бориса Диодорова.

@темы: Арт и Шок, Московская мозаика