[olsan]

«…он назвал себя одним из последних на земле ковбоев.
- Дело в том, что в наше время определенная порода
людей выходит из употребления. Или вот-вот выйдет. Этот мир становится все
более упорядоченным, слишком упорядоченным для меня, например, и некоторых
других людей. Все вещи находятся на своих местах, и для всего существует
определенное место.
Жесткие правила и строгие инструкции, законы и социальные ограничения - о
них идет речь. Кругом иерархия власти, контролируемые участки деятельности,
долгосрочные планы, точно рассчитанные бюджеты. Мы верим в корпоративную
мощь и спланированную мудрость расчета.
Это мир измятых костюмов и именных наклеек на портфелях.
Но не все мы одинаковые. Кто-то приспосабливается к этому миру, а
кто-то - и, возможно, таких найдется немало - не может. Достаточно
посмотреть на все эти компьютеры, роботы, вслушаться в то, что нам
предрекают. В прежние времена, в том мире, который теперь уходит навсегда, в
нас нуждались, потому что никто больше - ни другие люди, ни машины - не
делали то, что могли мы: быстрее бегали, были сильнее и проворнее, яростнее
нападали и бесстрашно отбивались. Смелость и отвага сопутствовали нам. Мы
дальше всех метали копья и побеждали в рукопашных битвах.
Но, в конечном итоге, власть в этом мире перейдет к компьютерам и роботам,
то есть человек будет управлять машинами, но это не потребует уже от него ни мужества,
ни силы, ни каких-либо других подобных качеств,
то есть мы, мужчины, переживаем самих себя.
Что нужно, чтобы род людской не вымирал?
Чтобы в холодильных камерах не переводились запасы спермы, и сейчас все
именно к этому и идет. Кстати, женщины заявляют, что большинство мужчин
никуда не годны как любовники, так что, когда секс заменят наукой, никто
этого не заметит.
Мы отказываемся от свободы ради упорядоченности и носимся со своими
переживаниями. Во главу угла мы поставили производительность и эффективность.
Но исчезает свобода - и ковбои уходят вместе с ней, вымирают, как горные
львы и серые волки. Нет больше в этом мире места для вольных странников.
Я один из немногих оставшихся ковбоев. Моя работа в определенном смысле
позволяет мне жить вольной жизнью настолько, насколько это вообще возможно в
наше время. Я не жалею о том, что прежняя жизнь уходит, разве что иногда
ощущаю смутную тоску. По-другому быть просто не может; только так мы
сохраним самих себя от уничтожения. Я совершенно убежден, что главный
источник всех бед на земле - мужские половые гормоны. Одно дело, когда
племя побеждает племя и порабощает его. Другое дело, когда и у того, и у
другого есть ракеты. И опять же другое дело, когда человек имеет все
необходимое, чтобы губить природу, как мы это делаем.
Беда нашего времени в том, что слишком много мужских гормонов
скапливается там, где они могут принести значительный вред. Я даже не имею в
виду войны между нациями или насилие над природой. Речь идет о нашей
воинственности, о готовности нападать друг на друга при каждом удобном
случае, и поэтому все мы стараемся держаться по отдельности. А это порождает
проблемы, которые нужно преодолевать. Мы должны возвыситься над своими
гормонами или, во всяком случае, держать их в узде.
Думаю, пора бросать игры и вырастать. Я понимаю это, черт возьми,
понимаю и признаю без возражений. Просто, хотел бы поснимать еще немного и
убраться из этого мира раньше, чем окончательно устарею или причиню
кому-нибудь вред».

Роберт Джеймс Уоллер. «Мосты округа Мэдисон»